Вы ведь не думали, что у библиотекарей такая простая работа?) День двадцать третий. Лабиринт в библиотеке.
Я поворачиваю ключ в замке, открываю дверь и вхожу. Включаю свет. Снимаю пальто и вешаю на крючок. У нас здесь нет отдельного гардероба – как нет компьютерного зала, кондиционера, кулера и всего прочего, что есть в современных библиотеках в столице. У нас тут, знаете ли, провинция – так что компьютер один, служебный. А в читальном зале установлены списанные школьные парты. Город экономит на библиотеке. Впрочем, нам многого и не надо. Мы работаем по старинке.
На стойке и в читальном зале порядок. Мой дневной коллега нравится мне тем, что оставляет рабочее место в идеальной чистоте – очень любезно для того, кто не знает о существовании сменщика. Видите ли, дневные библиотекари не имеют о нас ни малейшего представления, как и дневные читатели. Как известно, ночью библиотека не работает.
Я иду к своему рабочему месту, когда замечаю, что порядок все-таки не идеальный. В углу читального зала лежит скорченное тело. Я недовольно цокаю языком и подхожу поближе. Это ребенок. Точнее, подросток – на вид лет четырнадцать или около того. Я вижу, как вздымается его грудь. Он не мертв – просто потерял сознание. Видимо, его застукал ночной сторож.
Я надеваю очки. Окружающий мир обретает излишнюю резкость. Я оглядываю читальный зал и вижу, что ночного сторожа поблизости нет – видимо, убрался в книгохранилище, когда я включил свет. Они вообще редко выходят в читальный зал. Мальчику в некоторой степени повезло. Скорее всего, упал в обморок от страха. Более того, ему повезло вдвойне – что нарвался на сторожа, а не на кого-то из посетителей. Публика ночью читающая, но не самая приятная. Мне ее бояться нечего – я, в конце концов, должностное лицо. Нападение на библиотекаря при исполнении в самом лучшем случае выльется в лишение читательского билета.
Процедура выдачи ночного читательского билета несколько отличается от дневной - и в качестве обеспечения мы принимаем отнюдь не паспортные данные. По ночам библиотека вообще превращается в совершенно иное место.
Я оглядываю мальчика. Он бедно и не по размеру одет, лохмат и непричесан. Тощий, костяшки на руках сбиты. Судя по всему, из неблагополучной семьи. Я осматриваю его куртку и извлекаю китайский мобильный телефон, паспорт и читательский билет нашей библиотеки. Разумеется, это дневной абонемент. Мальчику не положено здесь находиться – но, судя по всему, он где-то спрятался, а мой дневной коллега не особенно тщательно проверил помещение перед уходом.
Досадная оплошность, с которой теперь предстоит разбираться мне. Как будто бы у меня нет других обязанностей. Впрочем, читателей пока не видно – и, если мне не изменяет память, предварительных заявок на книги тоже не поступало. Это хорошо – честно говоря, сегодня мне не очень хочется идти в книгохранилище.
Книгохранилище начинается за читальным залом. Днем, насколько я знаю, за этой дверью подсобное помещение, но к моему приходу на работу все успевает встать на свои места. Пыльная каморка со швабрами, ведрами и всяким хламом сменяется на огромное пространство, пронизанное лабиринтами проходов между книжными стеллажами и лестницами, ведущими куда-то под потолок. Стеллажи уходят далеко вверх – если честно, я не могу сказать, насколько именно. Как не могу сказать, сколько здесь всего книг – или хотя бы самих стеллажей.
Вы можете усомниться в моей компетентности, как библиотекаря – но поверьте, на нашей работе это в порядке вещей. Мы просто принимаем заявку на книгу, сверяемся с каталогом – разумеется, ночным каталогом, а потом, повторяя про себя номер стеллажа и полку, зажигаем свечной фонарь и отправляемся ее искать. Поиск может занять немало времени – вот почему мы просим оставлять заявки заранее.
Электрическим светом в книгохранилище пользоваться нельзя – он крайне вреден для книг из ночного каталога. К тому же, его не любят сторожа. Поэтому мы работаем, как веками работали наши коллеги до нас – бродим по лабиринту, чтобы найти для нашего читателя нужную книгу – будь то «Unaussprechlichen Kulten» фон Юнтца, «Cultes des Goules» Августа д’Эрлетта или «De Vermis Mysteriis», стоит заметить, крайне спорный в плане достоверности манускрипт. К счастью, печально известный «Necronomicon» читателей интересует все реже, в связи с распространением мнения о его вымышленности. Это нам только на руку – во-первых, даже у нас этот труд имеется всего лишь в одном экземпляре, а во-вторых, он имеет скверную привычку перемещаться с места на место, а то и просто пропадать – только лишь затем, чтобы потом отыскаться. Скорее всего, это связано с тем, что потенциальные читатели не уверены в его реальности. С книгами из ночного каталога возможно и не такое.
Итак, поскольку на сегодня заявок нет, я решаю сперва разобраться с мальчиком. Включаю компьютер, просматриваю данные по номеру читательского билета. Читает он на удивление много – гораздо больше, чем обязывает школьная программа по литературе. Отнюдь не бульварное фэнтези, детективы или романы, воспевающие блатную жизнь. Я удаляю все данные о читателе из памяти библиотечного компьютера. Аккуратно снимаю с полки дневной журнал учета выданных книг. Проглядываю все упоминания фамилии моего подопечного. От надетых очков начинают болеть глаза и голова, но как раз сейчас они необходимы.
Между строк читается гораздо больше, чем хранят сухие библиотечные записи. Мать мальчика работает на двух работах. Параллельно пытается наладить личную жизнь. Пьет. В начальной школе постоянно оставляла сына на продленку. Учительница, курировавшая продленку – его первая, светлая любовь. Я непроизвольно улыбаюсь, вспоминая свою собственную учительницу. В ее кабинете было много книг – которые мне разрешалось читать, если я сделал домашнее задание. Как же давно это было. Впрочем, я не помню, насколько именно давно – на нашей работе время течет как-то по-особенному.
Я продолжаю всматриваться в то, что проступает между строк. Любит читать – действительно любит. Хочет стать писателем – но я явственно вижу, что не станет. Вне зависимости от того, как я решу с ним поступить. Часто дерется – потому что в классе его дразнят бомжом. Домой возвращаться не любит – каждый раз боится застать мать пьяной или, еще хуже, в компании очередного коллеги по работе. Тогда его попросят пойти погулять – неважно, который час. Могут и не попросить – такое бывало пару раз. Тогда еще хуже. Так или иначе, данные из журнала учета следует удалить.
Я аккуратно вынимаю страницы. Прячу в карман. Ставлю журнал точь-в-точь на то место, где он стоял до этого – чтобы не вызвать подозрений у дневного сменщика. Мы с ним никогда не встречаемся – как Белобог и Чернобог. Это сравнение ближе к истине, чем может показаться на первый взгляд.
Я достаю из кармана шоколадку и съедаю. Очки утомляют, когда используешь их по назначению. Но именно они помогают читать между строк, находить книги в книгохранилище и видеть сторожей. Последнее преимущество, впрочем, крайне сомнительное. Поверьте, никому в здравом уме и трезвой памяти не хотелось бы их видеть.
Нужно решить, что делать с мальчиком. Можно просто отдать его сторожам – данные я удалил, а им тоже нужно поддерживать свое существование. Обычно мы так и делаем с визитерами, у которых нет ночного читательского билета. Но мальчик напоминает мне, как я сам оказался на этой работе. Дома ждали сплошные неприятности, и я спрятался в подсобном помещении. В конце концов, каждому читающему ребенку хоть раз хотелось остаться в библиотеке на ночь, разве нет?
Думаю, он согласится работать здесь. Никто не будет разыскивать его всерьез. Конечно, я спрошу его мнение, когда он придет в себя. Но что-то подсказывает, что я знаю ответ. Мне давно требуется помощник. А уж времени для чтения у него будет предостаточно.
Я достаю карточку ночного читательского билета и заполняю ее, поглядывая в паспорт мальчика. Дублирую данные в ночной журнал учета выданных книг. Все это приходится делать от руки. Не хватает его подписи – но он подпишется позже, когда придет в себя. Утром я заберу его с собой - на первое время.
Пока сойдет и так.
У меня остается одно дело до начала дневной смены – составить список просроченных книг и передать его сторожам.
От них, конечно, много проблем, но есть и польза.
Кого-то ведь надо посылать за теми, кто задерживает книги из ночного каталога.
#writober
#writober2021
